Я всегда знала, что мне понравится Псков, а еще больше - Изборск и Словенские ключи. Про некоторые места знаешь изначально, что тебе нужно там быть. С Псковом так и вышло. Немного текста и много фотографийИ, пожалуй, сейчас для меня Псков неотделим от истории Юрия Спегальского - человека, который видел подлинный Псков внутренним зрением, который отстоял и восстановил то, что смог.
Псков - это место, где подлинную историю можно найти вовсе не там, где это может показаться вначале. Величественный ансамбль псковского Кремля сложился далеко не сразу - он плод и перестроек 19 века, а реставрационного видения советской эпохи.
Псковские церкви вросли в землю и многажды перестраивались. Их приземистость и кряжистость - следы прошедших лет.
Псков, заметенный ветром истории, маячит сквозь кладки и побелку, теряется в советской и постсоветской застройке.
При этом это очень хороший город. Небогатый, не всегда ухоженный так, как ему подобает, он остается спокойным и тихим.
Течет река, по ней плывут байдарки. А через город проходит Стена. Какие-то ее куски восстановлены, какие-то стали частью города - на них растут деревья и травы, стоят дома.
Прошлое всегда рядом, поры известняка дышат памятью о нем, река баюкает кресты и башни, сияет домонгольская лазурь фресок Мирожского монастыря.
Я привезла из Пскова грубую черную кружку молочного обжига с псковским "зверем лютым". И это идеально моя вещь - по руке, по губам. Та, которая должна быть у меня, не просто сувенир, а память.
Любопытно, но в Пскове я много думала об Англии. Псковская стена зарифмовалась с Адриановыми валами, с "Паком с волшебных холмов" Киплинга, которого недавно перевел Григорий Кружков. У меня есть этот двухтомник, и я счастлива одним обладанием его. Холмы и известняк...
И я все время вспоминала строчки из стихотворения У. Одена "Хвала известняку". Этот известняк - кости Пскова, Печор и Изборска. Славные крепкие кости моей земли, которую я так люблю.
ХВАЛА ИЗВЕСТНЯКУ
Переменчивых нас постоянная ностальгия
Возвращает к известняку, ибо этот камень
Растворяется в море.
Вот они, круглые склоны
С надземным запахом тмина, с подземной системой
Пещер и потоков; прислушайся, как повсюду
Кудахчут ручьи — и каждый свое озерко
Наполняет для рыб и свой овраг прорезает
На радость ящеркам и мотылькам; вглядись
В страну небольших расстояний и четких примет:
Ведь это же Мать-Земля — да и где еще может
Ее непослушный сын под солнцем на камне
Разлечься и знать, что его за грехи не разлюбят,
Ибо в этих грехах — половина его обаянья?
От крошащейся кромки до церковки на вершине,
От стоячей лужи до шумного водопада,
От голой поляны до чинного виноградника —
Один простодушный шаг, он по силам
ребенку,Который ласкается, кается или буянит,
Чтоб обратить на себя внимание старших.
<...>
Но когда я пытаюсь представить любовь без изъяна
Или жизнь после смерти, я слышу одно струенье
Подземных потоков и вижу один известняк.
Все фотографии сделал Сережа, и они прекрасны как никогда.