Есть музыка для ушей и есть музыка для сердца. Последняя не нуждается в постоянном переслушивании, она давно упала в тебя камнем, который превратился в хлеб и рыбу, которые превратились в плоды, которые проросли в тайные сады души. Там и спрятана граммофонная игла Кощеева.

И не важно, стоит ли у меня на репите новый альбом Ника Кейва или я просто мурлыкаю под нос одну из его баллад вместо колыбельной.

Раз за разом я отправляюсь на концерт, чтобы встретить там его. Чтобы встретить там себя. Чтобы снова увидеть его тонкую мечущуюся гофмановскую тень, чтобы всей кожей ощутить, как он запускает в зал песни, как тяжеленные реактивные самолеты.

Чтобы посмотреться в зеркало.

Темная вода может стать зеркалом, в луже крови мелькают отражения, черные волосы таят в себе отблески. Чернила тоже бывают зеркалами.
King Ink.

Зеркало прикладывают к губам, чтобы понять - жив ли еще.
Приложили и посмотрелись снова.

Песни совсем живые, он живой как всегда, и я - такая же и другая - тоже живая.