Из далеких стран (на самом деле из Германии) ко мне приехал тажин.
Похожий на оранжевую пагоду и немного на Кальцифера из повести Дианы Уинн Джонс.
Увесистый и тяжеленный (и довольно дорогой, честно говоря).
Вообще, тажин - это марокканская сковородка с куполообразной крышкой, в которой делают рагу. Особенность тажина (или таджина) в том, что пища в нем готовится очень долго, томится на крошечном огне. Высокая крышка создает вечный круговорот пара, который остается (почти) весь внутри, устремляется ввысь, охлаждается у макушки, выпадает влагой и т. д. Таким образом, еда получается очень нежной, сочной и удивительно ароматной. Тажин хорош для приготовления жесткого мяса, он делает его восхитительно мягким, что актуально для отечественной волокнистой говядины, например.
Довольно долго тажин просто украшал собою мою кухню и ждал Подходящего Случая. И вот он настал.
Пришел час шафрановой курицы с карамелизированными грушами в тажине.
И это, скажу вам, была кулинарная песня.
Я обжаривала лук и разделывала курицу, бросала к ней пучок кинзы и готовила шафрановую воду. Я добавляла парочки ароматнейшей корицы и терла имбирь. Я обжаривала груши в меду, пока они не стали восхитительно золотистыми и полупрозрачными. Я грела на сковородке сухую россыпь кунжута, которая и стала финальным аккордом.
Тажин действительно как-то волшебно преобразует мясо, делая его нежным и упругим одновременно. К тому же в нем остается много восхитительного соуса-бульона, которым мы поливали гарнир.
Получается праздничная, не очень сложная и очень душевная еда, которую есть в одиночку - почти преступление, надо сразу звать гостей.