Искомая зверь
Дмитрий Бак. Сто поэтов начала столетия
Must read для всех любителей современной поэзии
Отличный разбор 100 поэтов, которые определяют (или определяли) важные тенденции в современной литературе. Написано очень умно, достаточно отстраненно и с большой любовью к поэзии, к Слову вообще.
Если у вас есть родственники или друзья, вздыхающие, что русская поэзия кончилась в 60-е гг XX века, то подарите им это исследование и позвольте открыть дверь в великолепной мир современной русской словесности.
Софья Ролдугина. Кофейные истории
Слегка переслащенный кофейный десерт
Тексты Ролдугиной для меня относятся к категории guilty pleasure. Все-таки это не совсем то, что я понимаю под художественной литературой, скорее набор этюдов, упражнений на любимую тему. В данном случае любовь читателя и автора к Викторианской Англии и сновидцам вполне совпадают, так что почитать было любопытно.
Но меня очень раздражают почти все герои (впрочем автор понимает, что это герои-маски, и сама заигрывает с темой карнавала и превращений), изысканность кофейного салона и ароматы специй.
В результате есть стойкое ощущение, что ешь что-то неполезное, недиетическое и срочно нужно сесть на хорошую литературную диету.
Арундати Рой. Бог мелочей
Невыносимая и прекрасная книга
История о детстве, преданном и проданном.
История Индии, такой красивой и такой жестокой, что читать об этом очень тяжело.
Эта яркая картинка слепит глаза, эти ароматы кружат голову, выпуклость этого письма почти непереносима.
И еще одно. Эту книгу стоит прочитать каждому, кто находится в плану очарования идеи о "традиционной семье", "ведической культуре" и т.д.
Прочитайте "Бога мелочей", чтобы узнать, во что превращается в Индии жизнь человека, который хочет выйти за рамки обстоятельств, особенно если этот человек - женщина.
Иэн Макьюэн. Искупление
Цена фантазии
Знаменитая книга Макьюэна, самое прекрасное в которой - линия Брайони, жизнью которой управляет ее литературный талант. Это история о цене, которую платит творец, зачастую - чужими жизнями. Это роман-вопрос о том, может ли писатель переписать набело жизнь.
Patricia Briggs. Frost Burned. Night Broken
Современная классика городского фэнтези
С неизменным уважением и огромным удовольствием читаю Бриггс. Думаю, ее истории вполне можно назвать классическими городскими фэнтези-историями. Они не преподносят сюрпризы, но и не приносят разочарование. Оборотни все так же брутальны, главная героиня все так же попадает в неприятности и следует своему особому пути койота, феи и другие существа все так же неуловимо опасны. Все слагаемые на месте - в результате получается добротная литература.
Charles De Lint. Drink Down the Moon
Чудесная книга для осенних дней и ночей
Классический Де Линт с обаятельным и лично мне не надоедающим набором героев и обстоятельств. Фэйри, музыканты и прочая богема, мифические создания на фоне современного города. Местами немножко страшно, чаще же всего просто уютно. Приятный бонус - героиня действует нелогично, но это логично вытекает из ее характера и...мммм...мифологических функций. И кто бы мог предположить, что за слоями всей этой кельтики скрывается в том числе и наша родная сказочка о Кощее. Читать и перечитывать осенью!
Диана Уинн Джонс. Темный властелин Деркхольма. Ведьмина неделя
Безупречные фантастические конструкции
Удивителен ли мир воображения Дианы Уинн Джонс? Безусловно.
Была ли она одной из великой сказочниц 20 века? О, да!
Нравятся ли мне ее книги? Не уверена.
Ее мышление изощренно, ее фантазия безгранична, но ее герои либо неприятны мне, либо схематичны.
Однако "Темного властелина" я бы в обязательном порядке заставляла не то что читать, учить наизусть всем людям, которые хотят писать фэнтези. Это как "Грамматика фантазии" Родари, только в литературной форме. Своего рода учебник жанра.
Иэн Бэнкс. Воронья дорога
Семейная сага, детектив и любовное послание Шотландии
Великолепная книга. Тут и история непростой семьи, и детективное расследование, и конфликт поколений, и - над всем этим - Шотландия, которую ни с чем не перепутать.
И любовь -к семье, к стране, к женщине.
Книга начинается со взрыва на похоронах и, пожалуй, это довольно точная метафора всего повествования, где трагедия будет соседствовать с фарсом и сарказмом.
Харпер Ли. Убить пересмешника
Золотое детство и темный мир взрослых
Чудесный моментальный слепок детства, написанный с поразительно точным прникновением в детское мировосприятие. И не скажешь, что книга мучительно редактировалась и переписывалась писательницей. Тягостная история о расизме звучит еще трагичнее на контрасте с евангельской невинностью детей, которые наследуют эту погрязшую в распрях землю. Роман прекрасен и сам по себе, но последние страницы поднимают его и вовсе на недосягаемую высоту.
Астрид Линдгрен. Мы - на острове Салькрока
Чудесная северная повесть
Бесхитростное, но очень обаятельное повествование о семье незадачливого писателя, который снял дачу на каменистом удаленном острове, и о том, что из этого вышло.
Кажется, любые истории Линдгрен обладают особой атмосферой, подобной свежему ветру с северного моря. Вроде, последняя страница уже перевернута, но послевкусие остается надолго. Отдельно стоит отметить множество интересных, очень живых детских типажей. Когда-то писатели использовали всю палитру, а не сводили образ к нескольким коммерчиским схемам.
Донна Тартт. Тайная история. Щегол
Лучше и быть не может. Прекраснее книг я давно не читала
...а бывает так, что ты читаешь книгу за книгой и словно плывешь в непрозрачном потоке одинаковых слов. Серии забрасываются на середине, имена героев ускользают, разгаданные загадки ускользают за секунду.
И тут появляется она и ее книги.
"Щегол" - это роман-взрыв, он разобьет вам сердце, но о большем и мечтать нельзя. Плотно спрессованная удивительная жизнь. Герой, которого вы сначала полюбите, а потом с ужасом поймете, что некоторые раны невозможно исцелить. Невероятные приключения и авантюры. И в центре всего - искусство и любовь. Потерянные, недостижимые, но спасительные вещи. Отдельно хочу заметить, что я терпеть не могу "русскую (славянскую) тему" в европейской литературе и кино, но герой Тартт Борис, хоть и скроен из популярных шаблонов (намеренно), получился очень интересным. Кажется, писательница пыталась создать Героя Достоевского таким, каким бы он мог быть в Америке ХХ века. Получилось убедительно, местами завораживающе.
"Тайная история" совсем другая, она взывает не к нашим чувствам, но к нашему разуму. Идеальная структура, блистательное упражнение в форме. Психологический триллер, бережно разобранный на части и соединенный принципиально новым образом. Джон Фаулз встречается с Ивлином Во и Владимиром Набоковым в университетском городке и препарирует группу блестящих студентов, объединенных мрачной тайной. И если Щегол - это история о том, как человек пытается вернуть свою потерянную жизнь, то Тайная история рассказывает о том, как убийство меняет людей, как заставляет их деградировать. И здесь мы тоже встречаемся с Достоевскими мотивами.
Анджей Сапковский. Последнее желание. Меч предназначения
На стыке байки и эпоса
Кратко ознакомилась с прославленной эпопеей польского мастера. Отличная смесь постмодернистской иронии, эпического замысла и особой повествовательной интонации. Таким голосом хорошо травить байки. Для полноценного погружения в ведьмачий мир я не готова, но Сапковский, конечно, большой молодец.
Бернард Корнуэлл. Король зимы
Жестокий и прекрасный мир короля Артура
Очередная версия артурианы - на этот раз весьма брутальная, пронизанная безнадежностью и грезами о былых победах. Мне нравится, что это книга о мужчинах, написанная мужчиной. Любопытно, как частв фокусе внимания писателей оказываются женские персонажи артурианы - целое поле для рассуждений о феминизме и религиозности.
Мне очень нравится атмосфера этой книги: слом эпох, распад империи и заря новой общности, забытые боги и новые надежды.
Джон Краули. Дэмономания
Ни на что не похожий литературный опыт
Третья часть эгипетского цикла посвящена дэмонам и одержимости. Она подхватывает тебя потоком могучего ветра, прирученного доктором Ди, дарованного ему ангелами из шара. Все тот же круговорот. Сонный американский городок со своими странными святыми, сектантами, писателями и проповедниками. На его границах бродят небывалые волки ( волки ли?), заглянешь в хрустальный шар и увидишь новый старый мир, зимний карнавал заставляет вспомнить безумные праздники в "Степном волке".
Краули - совершенно уникальный. Я выбралась из его книг, утирая пот с лица, озираясь и отряхиваясь. Что это было? Чем кончилась эта история? Настоящие истории не имеют конца. Хотя есть 4 книга цикла, не переведенная на русский язык, и речь в ней идет уже о других героях.
Это книги для удовольствия, не для развлечения. Для удовольствия общения и прикосновения к этому могучему интеллекту, к тайнам мира, к головокружительным историям.
И Джордано Бруно не сгорит в огне, это все обман, все дэмономания...
Sarah Rees Brennan, Unspoken, Untold
Изысканные неоготические кружева
Очень профессиональные, добротно сделанные, довольно хитроумно устроенные книги. Готический роман встречает подростковый детектив, расцвечивается любовной историей, украшается россыпью удачно подобранных эпиграфов. Изысканные лейтмотивы, небанальные характеры в знакомых декорациях любовной геометрии, отличная работа с именами и топографией.
Все хорошо, но меня не цепляет. Ведь есть еще 3 книга цикла, но руки сами к ней не тянутся. Кажется, пора перестать заблуждаться насчет самого жанра фэнтези и признать, что не его я люблю, а исключения из него. Книги же - очевидный и весьма приятный мейнстрим.
Patricia C. Wrede, Caroline Stevermer. Sorcery and Cecelia оr The Enchanted Chocolate Pot
Гордость, предубеждение и изящное колдовство
Эта книга родилась из литературной игры, устроенной двумя писательницами: Патрисией Верде и Каролиной Стевермер. Суть ее сводится к тому, что авторы обмениваются письмами, написанными от лица своих героев, создавая таким образом эпистолярный роман. Важная деталь, сюжет заранее не прописан, не разглашается, не обсуждается и естественным образов возникает по ходу переписки. И вот 2 родственницы обмениваются письмами в, которых обсуждают нравы светского Лондона, скуку провинциального поместья, цвета, узоры и фасоны нарядов...и колдовство, которое официально существует и которым занимаются вполне респектабельные джентльмены.
Нет, конечно, это не блестящий "Джонатан Стрендж и мистер Норелл", хотя действие происходит в ту же эпоху и статистом для приключений девушек становится сам лорд Байрон. Эта книга - изящная безделица с едва уловимым, но приятным привкусом чудес и магии на кончике языка. У нее есть еще 2 тома продолжений, но я пока остерегусь их читать, пожалуй.
Джон Краули. Любовь и сон
Невыносимая, невозможная, магическая книга
Очередной Краули - волшебник и обманщик, шут и ученый, философ и маг. Это второй том "эгипетской" серии, из которой на русский переведены пока только три книги.
Невозможно рассказать, о чем эта книга, она о поисках смыслов, о тектонических сломах эпох. Она о докторе Ди и о Джордано Бруно. Она о сновидцах, алхимиках, ангелах и вервольфах.
Главный герой книги - Пирс, одержимый странными фантазиями и темными видениями, практикующий криптоисторические исследования, но пытающийся дойти до самой сути, на которой держится мир.
Невозможная, раздражающая книга, вываливающая на вас весь интеллектуальный багаж автора, в котором лично я беспомощно тону.
Великолепная, заветная книга, на лучших страницах которой происходит подлинное волшебство - когда вдруг все вокруг исполняется смысла и ты остро чувствуешь каждое движение этой земли, каждый толчок пробуждающейся травинки, каждое слово в неразборчивом шепоте ангелов (ангелов ли?) из хрустального шара.
Ивлин Во. Возвращение в Брайдсхед
Английские аристократические стрекозы в янтаре
Замечательнейшая книга о том, как происходит слом эпох, как целое сословие цепляется за традиции и ритуалы, из которых давно уже ушла жизнь. Сладостное безделье подтачивает героев, вымывая всякий смысл из их жизней. Один постарается уничтожить себя с помощью алкоголя, другой, став художником, обречен констатировать увядание и распад аристократических семейств и их домов. Примечателен гбраз фонтана в поместье Брайдсхед, он - символ несчастливого возвращения, застывшая красота, оплакивающая сама себя.
Ник О'Донохью. Под знаком исцеления
Менее удачное продолжение, заставляющее задуматься о жанре фэнтези
Второй том трилогии вяло домучен, но весьма полезен как пособие по фантастиковедению.
Что у О'Донохью получается хорошо?
Волшебный быт, бытописание. Неправда, что любители фэнтези хотят только эпических битв или любовных похождений ( или того и другого вместе с политическими интригами). Про мирную жизнь тоже интересно. Вся эта бытовуха, устройство волшебного мира или миров, это очень увлекательно. По крайней мере, для меня. Идея хороша - героиня-ветеринар лечит диковинных существ на Перекрестке разных миров. А вот дальше начинаются проблемы. Мир автора ужасно клаустрофобичен, в придорожной гостинице сидит десяток персонажей и все. Приходится путешествовать в другие миры, чтоб еще кого-то найти. Все второстепенные персонажи на диво плоские и нелюбимые автором. Такие угловатые приемные детки.
Автор хорошо знает мифологию, находчив и остроумен...но что-то не срабатывает, не срастается живой мир. В этом и кроется тайна жанра. Тут одной фантазией и мастерством не обойтись, должно произойти еще кое-что, назовем это боговдохновением, например. Эта крохотная искорка меняет все, она озаряет книги Токина и Льюиса, Пратчетта и Геймана.
Не нужно исписывать том за томом, чтобы показать неисчерпаемость фантастической Вселенной, кому-то для этого достаточно пары абзацев, а то и строк.
Ведь в книгах Джоан Роулинг весьма ограниченное число локаций, магическая Британия тесна и конечна, но автор так умело кроит пространство, что мы не замечаем его пределов.
И, конечно, проклятие трилогий. Бедные авторы размазывают одну удачную идею по 3 книгам, хотя она кончилась на первой еще.
И пожалуй, теперь я куда лучше понимаю реально напугавшие и травмировавшие меня книги Льва Гроссмана. Понимаю, деконструкцию чего он осуществил, но легче переносить ее не становится.
И перевод у книги совсем не хорош, мягко скажем.
Алан Гарнер. Совы на тарелках
Акварельное волшебство
Я отлично понимаю, почему "Совы" вызывают восторг и раздражение. На первый взгляд ничего не понятно (особенно если мифологический бэкграунд не считывается), вроде как ничего не происходит, все что-то недоговаривают, конец вообще странный. А я вот обожаю такие волшебные истории, тихий невнятный гул чудес, накатывающий изнутри и жестко топорщащиеся ребра этого мира, преловутый социальный конфликт.
И перья сов, и лепестки цветов, и любовь, отражающая в себе древний миф.
Айрис Мёрдок. Книга и братство
уютные метания английской аристократии
Как-то я позабыла, что до любимых моих Антонии Байетт и Хилари Мантел длинные сложносюжетные романы писала не человек, а глыба Айрис Мёрдок.
В эту книгу можно закутаться как в теплый плед, свернуться клубком с кружкой ароматного чая и неспешно читать об Оксфорде, об английских поместьях, о великой Книге, которая перевернет сознание современного человека, о духовных исканиях и роковых совпадениях.
Терри Пратчетт. Вещие сестрички. Carpe Jugulum. Хватай за горло
Вольные размышления о природе власти
Две книги из ведьмосерии, за чтением которых меня и настигло печальное известие о смерти писателя.
Где ведьмы, там и вечные пратчеттовские вопросы этики, политики и власти. На подпевках ( точнее, перепевках) в этот раз Шекспир и Брэм Стокер.
Ник О'Донохью. Ветеринар для единорога
Доктор Хаус практикует в Нарнии
Очень необычное фэнтези, написанное, заметим, до Гарри Поттера и леденящего Льва Гроссмана с его "Волшебниками".
Представьте себе, что в Нарнию попадают взрослые люди, и не с целью спасти свои души, а с сугубо профессиональными задачами - лечить небывалых этих существ. Начинается все как почти что производственный роман - студенческая практика, доклады научному руководителю и всякое такое.
Но так просто в фантастических книгах все не бывает.
Да, рано или поздно приходится от лечения кентавров переходить к спасению не только собственной жизни, но и всего этого волшебного мира.
Это очень правдивая волшебная книга. Вместо межвидовых любовных историй, на которых специализируются отечественные фантасты, подробные анатомические описания операций и медицинских вмешательств. Автор читал не только Желязны и Льюиса, но и Хэрриотта с Даррелом.
Это довольно жестокая книга, ведь порой милосердие неотделимо от жестокости и боли.
Очаровывает концепция Странных Путей, которые приводят на Перекресток. По ним может пройти тот, кому очень-очень нужно убежище. Например, мальчик из Варшавского гетто...
@темы: заметки читателя
-
-
30.03.2015 в 14:05-
-
30.03.2015 в 14:46-
-
30.03.2015 в 14:48-
-
16.06.2015 в 00:04-
-
09.07.2015 в 15:33-
-
29.02.2024 в 07:02Посетите также мою страничку
occufr.ourproject.org/w/en/o/index.php?title=Co... штраф за открытие счета в иностранном банке физическим лицом
33490-+