Самый тихий снег в году

Осторожно бродить под снегом.
Боясь спугнуть его с неба, с веток деревьев, с земли, с помпона шапки, с собственного носа.
Снег отматывает время назад, опрокидывает его, стирает все лишнее.
Снег почему-то приносит с собой тишину и иллюзию невинности, которая растает лужицей воды на ботинках.
Сегодня он останется с нами ночью, очерчивая каждую веточку на деревьях.
Сонное оцепенение в ожидании чуда.

@темы: in the bleak midwinter

---

И снова зимняя музыка

С тех пор, как я открыла для себя рождественские и сезонные альбомы, декабрь ощущается совсем по-другому. Эта музыка питает его чудесами, обволакивает снежной мерцающей пылью, выстраивает праздничный поблескивающий мир, даже если за окном истончающийся слой белого и подступающая извечная грязь.

Напомню про основные музыкальные альбомы и отдельно расскажу про новинки в рождественском плейлисте.

Dzisiaj Z Betleyem-Anna Maria Jopek
A Traditional Christmas-Brian Crain
A Celtic Christmas-Celtic Woman
Home for Christmas-Celtic Woman
And Winter Came...-Enya
Shushan The Palace-Jane Siberry
A Midwinter Night's Dream-Loreena McKennitt
To Drive The Cold Winter Away-Loreena McKennitt
An Irish Christmas-Maire Brennan
If On a Winter's Night-Sting
Midwinter Graces-Tori Amos.

@темы: саундтрек жизни, in the bleak midwinter

---

Немножко волшебства

Всем спасибо, оставили дома

С большой долей вероятности меня завтра могут положить в больницу.
Нет, вроде как ничего страшного, врачи скорее перестраховываются, и многие на моем месте были бы рады такой заботе.
Но мне в больницах нервно, грустно и депрессивно. И да, я не очень люблю общество скучающих женщин, которые боятся проветривать помещения
Со своей стороны я сделала все, чтобы остаться дома.
Но немного магии никогда не повредит

запись создана: 07.12.2014 в 19:25

Вопрос: Все будет хорошо?

1. А по-другому и быть не может!		47	(100%)
Всего:		47

---

Ритуалы начала зимы

...и нет ничего правильнее, чем толочь в каменной ступке пряности для пряничного теста и рождественских пирогов под фильм "Гарри Поттер и философский камень".
Там тоже зима, и ухают белоснежные совы, и Хагрид тащит за собой большущую ель, и в воздухе звенят снежинки-бубенцы, зло будет наказано, и кажется, что никто никогда не умрет.
Пряничное тесто - одно из самых простых и благодарных, работа с ним - чистое удовольствие. Вот в кастрюльке смешивается масло, мед, коричневый сахар и молоко. Вот я высыпаю ароматную смесь из корицы, гвоздики, розового перца и имбиря в муку, добавляю какао для цвета и замешиваю мягкое и эластичное тесто, которое само льнет к рукам и словно бы хочет, чтобы из него скорее получились сказочные звезды, лоси, волки, белки, сердца, елки и кошки.
Но это будет позже, пока оно отправляется отдыхать в холодильник, а мне пора доставать из духовки подарочные рождественские кексы для родных и близких.
А в большой банке осталась порция пропитанных алкоголем сухофруктов. Можно успеть испечь еще один пирог или добавить их вместе с вареньем в корзинки-звездочки.
И даже гора грязной посуды, которую мы быстро убираем, радует - сразу видно, что на этой кухне хорошо потрудились, приближая праздники.
Вот теперь можно вдохнуть аромат специй и теплого теста, зажечь гирлянду на окне, расстелить салфетки, налить чашку чая и откинуться назад.
Как же хорошо дома в ожидании зимы и снега.

@темы: in the bleak midwinter, поваренная книга

---

Последний день осени

Моя осень рассыпалась искрами разноцветных листьев, разлетелась птичьими стаями, пролилась серебристыми дождями в рыхлую землю. Истончилась до самого тонкого, до паутинок, тонких воробьиных перьев, жухлых травинок.
Замирает часовая стрелка, почти что не движется минутная, секундная еще трепещет, глупое мое сердце.
Провожали осень трижды желтой доброй (по-другому и не назовешь) кашей. Пшено, кукурузная крупа и яркие вкрапления рыжей тыквы. Необыкновенно вкусно, сытно, ароматно.
Очень хочется сказать "спасибо".
Осени за все ее чудеса.
И вам, что читали о них.
Мои зимние заметки (не столь регулярные, то тоже любимые мною) будут появляться под тегом in the bleak midwinter.

@темы: все дни осени, in the bleak midwinter, поваренная книга

---

Керамика, лес и облака

Осенью мечты должны сбываться, и я наконец-то стала счастливой обладательницей керамики от kooksya .
И теперь у меня есть пиала, внешние стенки которой похожи на кору старого замшелого дерева, а внутри - спираль из блеклых осенних небес, рваной ваты облаков и клочков тумана. Смотришь в нее и созерцаешь круговорот холодных ветров, чувствуешь, что наконец-то дома.

@темы: все дни осени

---

Осенние люди

Высокий, рыжий, он стоит на платформе метро "Чеховская" и ведет завораживающий танец-диалог с прозрачным стеклянным шаром, который, кажется, живет свой собственной жизнью, катаясь крупной каплей в его руках.
Волосы цвета осенней листвы, вытянутое лицо с тонкими чертами, идеальный шар чистейшей дождевой воды в руках. Люди постепенно становятся в полукруг и начинают снимать его на телефоны. Зачем, ведь такое стоит видеть глазами, а не мутным экраном, и хранить в сердце. Один из волшебных осенних жителей спустился в подземку и рассказывает историю ноябрьских дней своим языком.

@темы: все дни осени

---

Снег и дым

Дымчатое непрозрачное небо опрокинулось на землю. Утром я долго смотрела на то белое, что заволокло двор перед окном, укрыло бледные мертвые листья. Что это, туман, дым? Приглядевшись, поняла, что снег. Кажется, я совсем отвыкла от него, вот и не узнала. Тонкий, сухой пласт, неуверенные мазки белил, зима пробует кончиками пальцев эту старую новую воду.
А вечером я не утерпела и повесила первую гирлянду огоньков на кухню, будет она моим оберегом от темных дней, моей сияющей рамой для холодной синевы окна.

@темы: все дни осени

---

Книги 2014 года

Я тоже решила завести полезную привычку писать о прочитанных книгах. Запись будет пополняться и подниматься.




Сьюзен Сонтаг, "Заново рожденная". Дневники и записные книжки 1947-1963

взросление вундеркинда

Дневник вундеркинда, неуклонно становящегося большим ученым и писателем. Уникальная возможность подсмотреть, как происходит развитие одного из самых блестящих умов второй половины 20 века.
Но еще это и дневник борьбы. Борьбы с собственным телом, борьбы с водобоязнью, борьбы с гомосексуальностью и принятием себя, борьбы за счастье и взаимную любовь, которую она пытается буквально выцарапывать из других женщин.
Это издание еще и личный подвиг ее сына Дэвида Риффа, которому пришлось прочитать (и обнародовать) многое из того, о чем он предпочел бы никогда не знать. Его предисловие, примечания, даже выбор тех или иных фрагментов окрашены нежностью, сожалением и скорбью. Но почтительная и немного горькая дистанция предисловия уравновешена самим фактом публикации этих интимных заметок.

Питер Акройд, Темза - священная река

на берегу этой темной реки

Это очень странная и обаятельная книга. Книга-река, что петляет, по-змеиному посверкивает фактами, стихотворными строчками и мифами. По-змеиному же она сбрасывает кожу, меняя в вечном обновлении темп, ритм, цвет и запах воды, животных и растения на своих берегах.
Казалось бы, что нам до мостов через Темзу, какая нам разница, кто был ее речным богом-покровителем и кто селился на ее берегах в 18 веке. Это английская история, их английские дела. Но теперь я, кажется, поняла. Мало кто умеет так транслировать идею малой родины и своего дома, как это делают англичане. Вот и книга Акройда - это речной путь домой, путь по воде, что омывает нас в утробе матери, и что касается наших тел, когда душа уже отлетает от нас.

Андрей Тавров, Матрос на мачте

философ Соловьев и феи

Огромная, причудливая, небывалая книга. Чего там только нет - и философ Соловьев, и фея Мэб, и магический Кавказ, и Лермонтов, и вавилонская башня, и японский театр но. Мир, увиденный глазами поэта - очень старого и вечно молодого одновременно. Это нити-рифмы-образы, протянутые через ткань повествования, это пересекающиеся, перетекающие истории поэтов, влюбленных и праведников.
Очень красиво и странно, я люблю такие тексты. Ближайшая аналогия - "эгипетские" книги Краули, только и они попроще будут.

The Dream Thieves

у некоторых людей особенные сны, а деревья по-прежнему говорят на латыни

Продолжение одной из лучших прочитанных мною young adult фэнтезийных книг The raven boys
The raven boys стали для меня настоящим шедевром. Удивительно, что из-под пера Мэгги Стивотер, которая писала крепкие, но ничем, судя по всему, особо не выдающиеся книжки про оборотней и фей, вышла эта нежная, страшная, волшебно-неволшебная история.

Здесь мой любимый тип волшебства - уклончивое, отрывочное, дремотное.
Моя любимая героиня - всем чужая, не вписывающаяся в очерченные контуры своей странной жизни. И хотя редакторы книги сделали все, чтобы сделать акцент на любовной истории (с первых же строк мы узнаем, что если Блю Саржент поцелует свою истинную любовь, он умрет), эта книга не о ней.
Самое прекрасное, невозможное и чудесное заключается в том, что Стивотер написала книгу о дружбе и о любви, которая выходит за рамки изношенных романтических штампов.
Основное преступление популярных, но неумелых young adult (хочется на русский перевести этот термин словами "молодые сердцем" книг типа "Сумерек" состоит в том, что они низводят дружбу между людьми до постылого любовного треугольника, в котором друг - это просто парень/девушка, которого не выбрали на роль любимого.
Честно сказать, это довольно сильно раздражает.

И вот тут появляются "Воронята" - настоящий гимн дружбе. во-первых, это сами "воронята" - несколько учеников престижной школы, объединенные в своеобразное братство, одна из целей которого найти легендарного валлийского короля-ворона Оуэна Глендоуэра, который, кажется, не так мертв, как это представляется историкам...
И вот эта дружба - земная, зримая, реальная, в которой есть и ревность, и злость, и любовь, и восхищение - она прекрасна и самоценна. Друзья переживают приключения, смерть ходит рядом рука об руку с любовью, деревья говорят на латыни, волшебство реально, из шкафов вываливаются скелеты (иногда в прямом смысле)....но если бы этого всего не было, книга не стала бы хуже.

А еще они все неидеальные (господи, как же это прекрасно!). Гэнзи почти неприлично богат, мономан и вообще зануда. Ноа робок и трусоват. Ронан жесток и агрессивен, Адам слишком погружен в собственные страдания и попытки казаться не хуже остальных. При этом каждого из них невозможно не полюбить.
И когда появляется Блю (резкая, вспыльчивая, гордая, уязвимая), самое прекрасное, что происходит между ними, не становление очередного треугольника (да, он там пунктирно намечен), но обретение друг друга. Самые нежные, самые заповедные страницы книги посвящены именно этому чувству - чувству обретения близких людей, таких же странных, как ты сам. У "вороньего цикла" запланировано 4 книги, из которых написаны 2. И даже если автор не сможет выдержать собственную высокую планку, первый том останется непревзойденным шедевром.

Потому что вторая книга не так ошеломляет, как первая.
Во-первых, она посвящена Ронану и содержимому его головы. Не самому приятному из всех возможных, что уж там. Во-вторых, там появляется какой-то опереточный Серый человек (он же Десятка мечей).
В-третьих, если первая книга была книгой дружбы, то во второй книге происходит разъединение. Отряда не то чтобы "больше нет", братство не распалось, но каждый его член ищет собственную точку опоры.
В-четвертых, книга заканчивается...ну, как-то совсем очевидным "крючком" для читателя.
В-пятых, фантастический мир сновидений не так впечатляет, как (не)волшебство первого тома.
Но и другое в этой книге тоже есть. Например, идея братства (братских отношений). И то, что книга не пытается тебе понравиться или соблазнить тебя (автор явно делает шаг в сторону и наслаждается этим). Так что я буду с большим интересом ждать третью частью вороньей истории.

Patricia Briggs, Moon Called

койот-автомеханик и тайная жизнь американских оборотней

В перерывах между серьезными, важными или просто странными книгами я с удовольствием читаю крепко сбитую (городскую) фэнтези. Например, Moon called. Это первая из 7 изданных на сегодняшний день книг о Мерседес (Мерси) Томпсон - койоте-оборотне и автомеханике.
Это очень качественная, профессиональная и (судя по отзывам на goodreads) стабильная серия.
Главная героиня хладнокровна, в меру цинична и прагматична, а приключения ее описаны суховатой и довольно элегантной прозой.
Немного детектива, немного одиночества, немного полной луны в холодном небе.
Рядом с Мерси живет стая волков-оборотней (а еще феи, вампиры и тролли), но это не романтические одинокие красавцы, а сообщество зверей со звериными законами.
Животной стороне этого сверхъестественного мира автор вообще уделяет много времени...и это интересно.
Кому и когда смотреть в глаза, в каком обличье лучше бегать по заснеженным горам, как Кетамин взаимодействует с серебром...все это делает мир Мерси Томпсон зримым и вещественным.
Отличные книги для передышки между большими литературными историями.

Эрин Моргенштерн, Ночной цирк

наброски и чертежи магического цирка, которые могли бы быть чем-то большим

Про "Ночной цирк" все говорят и пишут исключительно комплиментарно, так что я даже купила себе это странное удлиненное издание с синим обрезом.
Внутри история-сновидение, полная волшебных черно-белых образов. Все очень красиво, странно, но это лишь иллюзия текста, иллюзия книги.
Хотя мне понравилось наращивание темпа и отход автора за рамки причудливых схем в финале.
С другой стороны, это литературный дебют. Возможно, отсюда зачарованность автора красотой собственных образов.

Кейт Аткинсон, Человеческий крокет

пропавшие жены, Шекспир и целый мир-головоломка

Я не читала детективы Аткинсон (только смотрела сериал "Преступления прошлого", но после ее "недетективной" книги понимаю, в чем заключается ее успех в этом жанре. Она просто очень любит рассказывать истории и делает это удивительно хорошо. Небольшого объема повесть "Человеческий крокет" вполне можно сопоставить с огромными томами семейных саг Антонии Байетт. Это вообще фокус какой-то - упругое, до боли сжатое повествование, в котором уместилась целая история захудалого рода, путешествия во времени и пространстве, нелинейный сюжет, бесчисленные отсылки к Шекспиру, детектив с пропавшей матерью, инцест и жестокость, фантазии, детство и любовь.
От этой едкой смеси порой кружится голова, порой становится легко и весело, порой хочется плакать.
Анастасия Грызунова довольно любопытно перевела эту книгу. Ткань текста богатая, пронизанная отсылками и примечаниями. Ужасно интересно, отличается ли авторский оригинальный стиль этой же некоторой экстравагантностью.

Карин Юханнисон, История меланхолии

о страхе, скуке и чувствительности в прежние времена и теперь

Книга о меланхолии, страхе, скуке и расстройствах сна оказалась предсказуемо интересной. Автор прослеживает изменение психических расстройств на протяжении нескольких веков (оговаривая, что не все ученые считают, что это в принципе возможно сделать).
Знаменитые меланхолики, загнанные в угол своей невротичностью и чувствительностью, не справляющиеся с вызовами нового времени и его темпа, выглядят трогательно несчастными. Очень интересно, например, отследить, как менялось отношение к мужским и женским слезам в обществе.
Несколько особо поразивших меня фактов.
Судя по всему, арахнофобия появилась только в XX веке.
До широкого распространения искусственного освещения человеческий сон был неоднородным. Человек ложился рано, просыпался среди ночи, некоторое время занимался собой - это могло быть общение, секс, молитва или медитация, а затем снова засыпал. Наш страх перед прерванным сном и его последствиями возник относительно недавно.

Patricia Briggs, Blood bound

вампиры, колдуны, ликантропология и игры с подчинением

Вторая часть сериала о механике-койоте. Я по-прежнему восхищаюсь обстоятельностью, с которой автор описывает жизнь оборотней. Видимо, она изучала труды бихевиористов и зоологов. Бриггс вообще очень уверенно балансирует на той грани, что отделяет ее антропоморфных героев и от зверей. Если, скажем так, небрежные авторы как правило просто описывают сложных подростков с клыками и в волчьей шкуре, то она создает убедительные портреты пограничных существ.
Например, столкнувшись с ревностью бывшего возлюбленного-волка героиня падает на пол, перестает смотреть ему в глаза и принимает позу покорности. Если бы в сцене участвовали люди, это было бы неприятно, но здесь действуют волк и койот.
Помимо занимательной ликантропологии в этой книге много рассказывается о вампирах и их довольно неаппетитном быте.
В конце опасные приключения оборотней входят в трогательное противоречие с непоколебимыми социальными нормами автора - спеша на выручку друзьям, героиня 3 раза (!!) переходит дорогу на красный свет. Впервые за всю свою взрослую жизнь.

Кейт Аткинсон, Жизнь после жизни.

великая книга про жизнь, смерть и милую Англию

"Жизнь после жизни" - это, скорее, "жизнь за жизнью", которую проживает и заканчивает главная героиня Урсула Тодд.
То, что начинается как экспериментальный роман, роман-черновик, топчущийся почти на одном месте, постепенно становится просто историей об Урсуле, про которую мы точно знаем, что она должна родиться и должна умереть.
Сначала мы просто следим за множеством ее возможных смертей, затем начинаем подмечать и другое. Например, постепенное развитие (или мутацию) характеров ее близких. Так храбрая Сильви, ее мать, пытающаяся раз за разом спасти Урсулу, постепенно превращается в гротескный и неприятный образ. Ближе к середине книги, когда жизни Урсулы удлиняются, все становится совсем серьезно и страшно. Одна из ее жизней настолько ужасна и беспросветна, что хочется скорее пожелать ее окончания, благословенной бархатной темноты.
А дальше...а дальше начинается самое важное - война. Потому что "Жизнь после жизни" - это история о людях, зажатых в клещах 20 века. Кого пощадила первая мировая, тех догонит вторая. Мы так редко смотрим на нашу Великую Отечественную Войну их глазами. И глазами тех, кто в ужасе погибал в осажденном Берлине, и глазами тех, кто переживал бомбардировки Лондона. У нас ними - общее отчаянье, общий ужас, общая смерть.
Как медленно тянется 43 год, строчки расплываются от слез на глазах, и я шепчу про себя "Урсула, ну пожалуйста, ну потерпи, осталось совсем чуть-чуть".
В каком-то смысле, при всей своей искусственной сложности, книга Аткинсон - классический английский роман. Здесь и золотой мир детства ("Лисья поляна", и крушение империи в войнах, и образ родной английской земли ,которая только и удерживает на этом свете.
Эту книгу можно прочитать как роман про прошлые жизни и реинкарнации, как роман про дежа вю, как фантастическую историю о женщине, которая (не) убила Гитлера. Это яркая приманка, всего лишь пустая обманка, не это главное в жизни Урсулы.
Главное - это ее жизнь, обычная, может, даже и не очень счастливая, но такая долгая, такая полная жизнь.
Свидетельница - прозревает себя Урсула. И мы прозреваем вместе с ней...

Patricia Briggs, Bone Crossed

упрямые койоты, благородные волки и неблагие дары фей

Очередной роман про механика-койота с поразительным даром вляпываться в передряги. Состав блюда все тот же: сильная женщина, альфа-самцы (в прямом смысле этого слова), тайный мир фэйри, гнусные вампиры и деревья, что растут за ночь под окнами.
Очень профессиональные книги, но запоем их читать не буду, пожалуй.

Элеонор Портер, "Поллианна"

одна странная счастливая девочка

Понятно, что "Поллианну" нужно читать в детстве, вместе с "Маленькими женщинами" и книгами Фрэнсис Бернетт.
У меня так не сложилось, так что пришлось восполнять пробел во взрослом возрасте.
Понятно, что эффект не тот, но меня восхищает, как аккуратно упакован моральный посыл автора в жизнерадостную непосредственность и чистоту ее героини.

Чарльз де Линт, "Городские легенды"

город и его феи

У де Линта я читала некоторое количество романов, которые показались мне очень удачными, весьма волшебными, может быть, чуточку наивными. Но я слышала, что главное и самое интересное у него - это ньюфордские тексты.
Я как раз заболела и выяснила, что читать длинные вещи в таком состоянии мне сложно. А вот сборник рассказов оказался очень кстати.
Это собрание историй, ужастиков, мифов, легенд и сказок. Порой грустных, порой жестоких, порой сентиментальных. Малая форма и сквозные персонажи очень идут де Линту и отлично вписываются в рваный ритм современного города, в его лоскутное полотно историй, баек и преданий.
И Ньюфорд, и волшебный мир фей по де Линту - места опасные, и, кажется, единственный способ не только увидеть потайную изнанку мира, но и обезопасить себя при встрече с ними, это творчество.
Писателя явно интересуют люди, не вписывающиеся в общепринятые рамки, будь то гениальный фолк-музыкант или попрошайки с улиц.
Я не знаю, что прекрасней и волшебней у этого автора - ускользающий мир полузабытых фей или эти дотошно описанные будни музыкантов, художников, поэтов.

Charles de Lint, Someplace to Be Flying

великолепная изнанка магического мира, которую хотела бы сочинить я

Someplace to Be Flying - лучшая вещь у де Линта, из всех прочитанных мною на сегодняшний момент.
Для тех, кто читал Геймана "Сыновья Ананси" (еще одна моя любимая книга), некоторые образы и сюжеты покажутся знакомыми, но беды тут никакой нет, приятно в очередной раз окунуться в воды мифологической реки, да и книга де Линта была написана раньше.
Это довольно длинный роман, выводящий на своих страницах целую вереницу странных, травмированных, волшебных, загадочных и зловещих героев, лишь малая часть из которых является обычными людьми.
Среди них есть наблюдатели (мой любимый тип героя), сказители и разрушители. Сначала в этом многообразии немного путаешься, но вскоре все становится на свои места.
Самое смешное, что прочитав больше половины книги, я вдруг вспомнила, что хотела написать ее сама, именно с такой завязкой и именно с такой атмосферой странного, разрушающегося, ускользающего города.
Вряд ли бы мне это удалось, а вот у де Линта получилось просто отлично.
И еще одна, удивительно подкупающая деталь - герои де Линта почти всегда творческие люди (существа), занятые деятельным созиданием.
Кажется, бездельников этот писатель у себя в книгах принципиально не держит. Вот и в этой книге нас ждет встреча с фотографом, ювелиром, автором иллюстрированных книг, певицей, художницей, делающей первые шаги в освоении своего искусства.

Charles de Lint, Memory and Dream

гений и злодейство в мире живописи

Очень любопытная вещь, впервые (для меня) де Линт рассказывает об изнанке творчества и задается вопросами которые поднимали еще Уайльд и Гоголь: насколько ответственен художник за свое творение и может ли оно жить отдельной от него жизнью.
И конечно, пушкинско-моцартианское про гений и злодейство. Тут все предельно заострено. Может ли прекрасный живописец быть садистом? Может ли вдохновенная писательница страдать депрессией? В ответе ли мы за своих читателей и зрителей?
Это довольно грустная книга, книга о (само)разрушении и предательстве самих себя.
В то же время перед нами очень честная книга. В конце всем воздается по заслугам, но надуманного хэппи-энда не будет. Будет обычная жизнь, приправленная искусством и волшебством.

Питер Акройд, "Подземный Лондон"

подземные божества без вдохновенья

Книгой эту тонкую брошюрку назвать сложно, оригинальным произведением тем более. Я надеялась на мифологию метро, но сначала мне довольно нудно пересказывают информацию про подземные реки, частью с повторами из "Священной реки". Ну и вообще. Сухо, кратко и местами даже для меня очевидно неполно. Где, скажите мне, Гейман? Почему "Задверье" не упоминается вообще, одна из лучших фантастических книг о метро в принципе. Муркок тут, а Геймана нет. Личные пристрастия автора? Конечно, читать такое в московском метро забавно, но не более того.

Нина Федорова, "Уйти по воде"

Не большая литература, но пугающе точный дневник страстей и мытарств души

Этот роман (хотя по объему это скорее повесть) привлекает не своими литературными достоинствами (это неплохой текст, но не более того), а темой, ранее не исследованной другими писателями. Это жизнь (в первую очередь духовная) девушки из семьи пришедших в лоно Православной церкви в 90-е гг. родителей.
Неистовая религиозность неофитов, ощущение себя Избранными, первыми, катакомбными христианами. И погружение в мир страха Божьего, который на поверку оказывается просто страхом, поглощающим жизнь молодой девушки.
Суровый отец Митрофан, которого до истерики боится, но которому обязана исповедаться во всем Катя, во главу угла ставит заповеди и нормы Ветхого Завета (так как до Нового еще дорасти нужно), страх и преодоление греха, которое по определению невозможно.
Это захватывающее путешествие в мир русской православной культуры 90-х- 2000-х гг. Обряды, ритуалы, специфический лексикон - автор погружает нас в будни одного московского прихода.
Я сталкивалась с очень эмоциональными откликами на эту книгу, как правило их авторы - выходцы из той же среды. Для них это драгоценный опыт похожего детства и взросления, которым автор смело и щедро поделился с публикой.
Книга кажется предельно интимной и автобиографичной. Если это так, то описание депрессий и фобий главной героини пугает еще больше, ведь через это прошел живой и настоящий человек, а не персонаж.
Логично, что Майя Кучерская обратила особое внимание на автора и ее книгу. "Уйти по воде" похожа на "Бога дождя" (обратите внимание на водную тему в заголовках), но уступает последнему в литературности и отточенности письма.
Важно заметить, что книга Федоровой вовсе не антиклерикальная. Это история о том, как человек, воспитанный в страхе, ценою почти что своего рассудка приходит к Любви - божественной и человеческой.

Сара Уотерс, Ночной дозор

Любовь под бомбами в Лондоне

Несколько историй из послевоенного Лондона раскручиваются назад во времени: к событиям Второй мировой войны и бомбардировкам Лондона.
Об этом романе Уотерс упоминали в контексте "Жизни за жизнью" Аткинсон. Да, это очень точные и сильные книги об этом периоде существования английской столицы.
Обе они, конечно, хороши.
Уотерс написала очень вещную и женскую книгу. Взлетающее на воздух, разрывающееся кусками пространство оседает у нас перед глазами почти мозаичными фрагментами и деталями.
И логично, что самая страшная сцена книги - не разбор завалов разбомбленных домов, а в невыносимых подробностях описанный подпольный аборт.
Любовь и смерть всегда находятся рядом, близнецы-братья Эрос и Танатос. К слову, книга Уотерс почти полностью посвящена гомоэротической любви.
А еще это очень умная история о том, что надлом зарождается в человеке задолго до войны. У кого-то она его усугубляет, а у кого-то маскирует.
Так что мирной жизни будут рады далеко не все герои книги.
А еще очень важно читать книгу о большой войне прошлого века и помнить, что сейчас под бомбами и снарядами тоже гибнут люди. Палестина, Украина, Сирия...смерти нет особого дела до географии, ничего не меняется. Поэтому так важно помнить.

Робин Хобб, Волшебный корабль

морская история о живых кораблях, деревенеющих людях и змеях с высшим предназначением

У меня сложные отношения с классической эпической литературой фэнтези.
Даже сквозь лучшие образцы жанра типа Патрика Ротфусса я не в силах продраться до конца, предпочитая им что-то более камерное и уклончивое.
Каково же было мое удивление, когда я с размаху влетела в мир живых кораблей Робин Хобб и пока что не собираюсь обратно.
Собственно фэнтези-составляющая тут немного вторична. На первом плане другое. Во-первых, это морская история, написанная со всей возможной страстью к морю, приключениям и кораблям. Так что если в детстве вы любили "Остров сокровищ", книги Жюля Верна и другие морские-пиратские произведения (а кто их не любил?), то вам точно сюда.
Во-вторых, это семейная сага и роман воспитания в одном.
А еще это история взросления и утраты невинности, история превращения вчерашних детей во взрослых людей, сражающихся за свое наследие и право на свободу решать свою судьбу.
На страницах книг Хобб торговцы столкнутся с пиратами, древние семейства с наглыми нуворишами, бунтующие наследники с тяжкими последствиями выборов, которые сделали еще их прапрапрадеды.
Так что да - в книге будет много жестокости и жестких людей (моряки, они такие...). Но самое тяжелое у Хобб насилие не физическое, а эмоциональное, попытки взрослых сломать и подчинить себе юных героев саги (с благими, разумеется, целями).
Что мне нравится - здесь нет однозначно положительных и отрицательных персонажей, а несчастья, что периодически (но вполне разумно) обрушивает автор на их головы, происходят из их добровольных жизненных выборов.
К фантастическим элементам в книге можно отнести сами живые корабли с говорящими носовыми фигурами-эмпатами.
Автор отчетливо противопоставляет дерево, наделенное мыслями, чувствами и мечтами, и людей, которые порой узколобы и зашорены настолько, что мало чем отличаются от обычного чурбана.
Есть в книгах и линия морских змей, путешествующих вслед за кораблями и в поисках поживы, и в поисках своего высшего предназначения, о котором они забыли. Змеи довольно забавно и пафосно изъясняются и проповедуют свою философию, попутно закусывая выпавшими за борт людьми.
Волшебство осторожно разбросано тут и там, там умелый повар добавляет щепотку пряностей в блюдо. Вот таинственные Дождевые Чащобы, пропитанные древней магией, а вот, например, сновидческая шкатулка, которую можно открыть и увидеть один сон на двоих.
Единственная проблема, которая возникла у меня с этой книгой, - я постоянно почти проезжаю свою остановку в метро, так зачитываюсь

Робин Хобб, Безумный корабль. Корабль судьбы

неоднозначное окончание славной истории

Ну что ж, сага дочитана, впечатления неоднозначные.
Первая книга великолепна, но все остальное я бы подсократила. Потому что дальше начинается расползание сюжета по разным локациям. Но это еще не беда. Хуже, что начинается политика и отношения. Вот на последние у меня просто аллергия. К сожалению, редакторы (видимо) требуют от авторов отношений с ссорами, выяснением, сценами и примирением. Это досадно и портит все удовольствие.
И вообще море и корабли удаются Хобб куда лучше, чем суша и воздух. Там она явно не в своей стихии.
Со сверхъестественными существами тоже не все так просто, они довольно унылые и пафосные. И предсказуемые.
При этом все лучшие черты Хобб остаются при ней: все очень живо, хватко, профессионально и упруго, она отличный рассказчик, что уж там.
И еще проблема в том, что живые корабли - самое прекрасное, что есть у Хобб, по ходу повествования начинают довольно зловеще меняться, что, конечно, непросто для читателя.
Но
Есть еще одна объективная трудность - ужасающий с точки зрения стилистики перевод. Ну просто постыдный местами. И весьма неуклюжий. Тут я сама виновата, побоялась читать по-английски из-за обилия специфических морских терминов. Сильно подозреваю, что в оригинале эта проза выглядит элегантнее и лаконичнее.

Диана Уинн Джонс, Рыцарь на золотом коне (Болиголов в огне)

нетипичная Джонс с настоящим волшебством

Прекрасная история о двух не очень счастливых людях, которые все-таки сумели друг друга спасти. Архитепический бэкграунд только добавляет глубины повествованию, а вот музыкальную линию я не поняла, п. ч. у меня нет никакого образования в этой сфере. Так что чтение книги, пожалуй, стоит начать с послесловия переводчика. Есть волшебство, есть вполне человеческие чудеса, а есть особая магия - магия хороших книг. И спасибо Диане Уинн Джонс за нее, она знала, о чем писала. Кстати, не удивлюсь, если именно из этой книги выросла Among Others Джо Уолтон.

Мэри Шеффер, Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков

Приятная, но легковесная книга о простых радостях на фоне войны

Тема войны просто преследует меня. Вот и полюбившиеся всем "Книги и пироги" - эпистолярный роман, в котором звучит эхо второй мировой войны и оккупации. Что сказать. Книга очень добротная и достойная, но есть произведения на эти темы (любовь к книгам, любовь к жизни, любовь во время войны) куда как талантливее, и я их читала. Тот же "Ночной дозор" Уотерс.
В "книгах и пирогах" есть все, чтобы получить удовольствие от чтения: и остроумные герои, и особая "островная" атмосфера английскости, и эхо минувшей войны, и литературная загадка, и драма, и история любви.
Не хватает, наверное, подлинного литературного таланта авторов. А так - чудесное отпускное-осеннее чтение.

Кейт Аткинсон, Музей моих тайн

Очередной (на этот раз ранний) шедевр любимого автора

По странной причуде наших издателей дебютное произведение Аткинсон приходится читать последним на данный момент.
Что ничуть не умаляет литературных достоинств книги. Да, с самого начала Аткинсон любила запутанные семейные истории, эксцентричных персонажей и наблюдения за тем, как мир детства прорастает в нашу взрослую жизнь.
На месте Руби могла бы быть я. Эта странная история с потерянными родственниками, мертвыми сестрами и бегством на край света могла бы быть летописью моей семьи.
Да, это снова роман о том, как легко можно потерять (часть) себя, и как долго и мучительно приходится ее искать.
Я не устану читать об этом. Пусть и она не устанет писать. Кстати, обе великие войны 20 века в книге поминаются.

Seanan McGuire, Rosemary and Rue

Атмосферное, но простоватое городское фэнтези про фей

Первый роман из цикла приключений не очень удачливого детектива-полукровки Октобер Дэй приятно почитать осенью, но не более того. Вроде все на месте, но это все словно бы слегка разбавлено. Герои не очень запоминаются, детективная интрига - не самое сильное место автора, декорации приятны, но где-то мы их уже встречали.
Если честно, то это целая проблема для меня - я с удовольствием бы читала что-то необременительное, волшебное и серийное, особенно сейчас. Но душа просит качественных и по-настоящему странных вещей.

Майкл Муркок, Лондон, любовь моя

Мучительная полифония в декорациях Лондона

Одна из самых непростых книг за последнее время, история из тех, что берут измором. Бесконечный хор голосов, в которых моментально начинаешь путаться (не читайте эту книгу, если у вас проблемы с концентрацией внимания, вот как у меня). Хор, надо сказать, отнюдь не ангельский. Главные герои признаны обществом душевнобольными, но так ли это? Возможно, они просто слышат, знают или помнят больше, чем другие. Тем более автор утверждает, что Лондон сам питает своих призраков, свои легенды, свои голоса, свои истории.
И все это на фоне огненного ада Блица, его ракет, что разрывают в куски прошлое и настоящее города.
Путаные мысли, петляющая хронология, эпиграфы из безумцев и пророков (Мервин Пик и Уильям Блейк, конечно же). Но все искупается финалом, когда все эти крики, шептания и бормотание стихают, а наши герои наконец обретают покой и умиротворение под сердцем Матушки-Лондона.

Maggie Stiefvater, Bluе Lily, Lily Blue

Оглушительное продолжение лучшей, на мой вкус, young adult серии про дружбу, любовь и смерть

Автор успешно преодолел все заминки второй книги (которая была бы хороша отдельным спин-оффом) и снова окунулся в основное течение истории о пятерых друзьях, которые пытаются найти спящего уэльского Короля-Ворона.
Кажется, третья книга получилась самой страшной. Пробуждение Спящих и весь потусторонний мир пещер, куда пришлось отправиться друзьям, вызывает мороз по коже. Но Стивотер берет не этим, страшно не потому что в темноте кто-то сказал "бу", страх крепко замешан на жалости и скорби. О, это действенный рецепт, и на фоне стандартных книжек своего жанра автор "Воронят" выглядит почти что Эдгаром По. Ужас и нежность, одинаковы ваши приметы.
Я не понимаю, как ей удалось создать таких правдоподобных героев во вполне себе фэнтезийных декорациях. Но вот они - через кого-то растет лес, кто-то говорит с духами, кто-то "снит" себе окружающую реальность, а кто-то может оживить то, что давно было мертво.
Смерть бродит вокруг них, и, кажется, даже Джоан Роулинг в своих последних романах о Гарри Поттере не писала так душераздирающе о дружбе перед лицом надвигающейся беды. Жизнь за други своя...

Patricia Briggs, Silver Borne

По-прежнему увлекательные и профессионально написанные приключения койота-оборотня со специфической удачей

.
В междукнижье хорошо читать Патрисию Бриггс. Потому что пока приходишь в себя после больших книг, можно удовольствоваться малым. Например, очередными приключением Мерси Томпсон. Это как заказать знакомое блюдо в любимом ресторане. Никаких сюрпризов, все смешано в нужной пропорции. Ничего выдающегося, кроме качества продукта, который у Бриггс всегда на высоте.

запись создана: 06.02.2014 в 22:54

@темы: заметки читателя

---

На границе теней

Перед наступлением зимы почти исчезает свет - остаются лишь несколько часов мутной серой взвеси в моих глазах.
Непрозрачный сумрак, вуаль из шерсти небесных овец, что пасут осенние ветра, колкие бумажные снежинки, цепляющие усталый глаз.
Молчаливые вороны, раскидывающие слежавшуюся листву, узоры Уильяма Морриса, рифмующиеся с ажурными веточками лиственниц перед Пушкинским музеем.
Скелетированные воспоминания, вот все, что осталось от осени. Последние страницы, над которыми занесена рука.

@темы: все дни осени

---

Ноябрьская элегия

я был твоим нощным песком
бегущим по небу пешком
(скребущим окна что подстыли
свечением двойным) – в пустые
коры коробочки лежать –
да и куда же ему еще бежать
в том небе – спящем?
там только золото ночей
горит горе как бы огнь ничей
там птицы мертвые на сворках
там звезды в раздвоённых свертках
и я и я там – нощной песок
во мгле этих стёкол и досок
по склонам тех стекол и досок
соря трухою из папиросок
горящей – бегу
а ты не спи моя душа
я швыдко пробегу шурша
простым песком в двойном окне
и ты забудешь обо мне

Олег Юрьев

@темы: все дни осени

---

Ветви и карты снов

Когда мне не спится ночью, я подхожу к окну и смотрю на прекрасное ледяное небо сквозь ветви деревьев.
Сразу же мне улыбается одна яркая звезда, но стоит присмотреться получше, и они словно бы "проявляются", появляются то тут, то там. Ветра нет совсем, ни одна ветка не шелохнется, и в своей неподвижности они расчерчивают этот кусок неба в странную карту - карту моих утраченных снов, которые уносит с собой осень.

@темы: все дни осени

---

Вслед

Осень уходит из осени, истончается все волшебство. В городе пахнет дымом, железом, тревогой и гарью. Поговаривают о таинственном выбросе неизвестных веществ и прочих техногенных легендах.
А мне кажется, что так пахнет город в пересменке сезонов, когда он остается без их покровительства и волшебства. Только рукотворное, только человеческое.
Впрочем, нам повезло, рядом с нами пекут хлеб, и клубы ароматного пара лениво расползаются по району, напоминая о праздничных трапезах и семейных посиделках.

@темы: все дни осени

---

Снег и листья

Все деревья стоят голые, и только на одном каким-то чудом сохранилась россыпь маленьких золотистых листьев. Пятнышки-веснушки уходящей осени, последние улыбки ее светлых фей перед Временем Темноты.
А я все-таки раскопала свое осеннее покрывало для кровати, там рыжие кленовые листья соседствуют с холодными голубыми снежинками. Они неизбежно придут и погасят древесное золото, чтобы зажечь совсем другие огни.

@темы: все дни осени

---

Оранжевые фонари

Только этой осенью заметила, как похожи немного вытянутые оранжевые плоды хурмы на светильники фонарей, которые украшают некоторые дворы, улицы и бульвары города.
А еще у хурмы в центре сердоликовая мякоть, в которой застыла коричнево-золотистая косточка. Самая суть осеннего плода.

@темы: все дни осени

---

***

Осенью - сумерки. Закатное солнце, бросая яркие лучи, близится к зубцам гор. Вороны, по три, по четыре, по две, спешат к своим гнездам, - какое грустное очарование! Но еще грустнее на душе, когда по небу вереницей тянутся дикие гуси, совсем маленькие с виду. Солнце зайдет, и все полно невыразимой печали: шум ветра, звон цикад...
Сэй Сёнагон

@темы: все дни осени

---

Быстрое какао для холодного утра

Конечно, правильное какао делается не так. Нужна большая джезва или ковшик, куда вы положите горьковатый порошок и все, что идет к нему в придачу: корица, бадьян, гвоздика, ванильный сахар (ну, или какие у вас любимые специи для какао). Потом нужно будет долить немного горячей воды, размешать, растереть комочки, залить смесь молоком, поставить на огонь, бдительно караулить, процедить.
Но на деле вы встаете в квартире, наполненной серым сырым сумраком из окна, и понимаете, что если не попьете горячего какао сию секунду, то случится что-то непоправимое, малый ледниковый период в отдельно взятой кухне.
Поэтому добрые люди из Интернета научили меня экспресс-рецепту.
Берете основательную толстостенную чашку (у меня со снеговиком и остролистом из грядущего зимнего сезона), наливаете туда на одну треть молока и ставите в микроволновку на одну минуту. В горячее молоко насыпаете 3 чайные ложки какао (у меня старый добрый "Золотой ярлык"), тщательно перемешиваете, попутно засыпая специи, доливаете не до конца молоком, ставите в микроволновку еще на полторы минуты. И всё. Можно добавить чуть-чуть меда и наконец согреться.

@темы: все дни осени, поваренная книга

---

Луна и перламутр

Какое же это счастье - наблюдать восход луны, которая прочерчивает своим бледным светом узоры ветвей за окном. Кажется, она силой серебряного сияния своего раздвигает облака, и они снуют вокруг нее, не решаясь прикрыть небесное лицо своей вуалью.
Луна проливается геометрическими узорами к нам в дом, ложится отсветами на пол.
Я покупаю нитку тонированного голубого перламутра - лунные кругляши, от которых пахнет зимой.

@темы: все дни осени

---

Осенняя тишина

На улицах так чисто и тихо, что ты проваливаешься в какую-то параллельную реальность, плутаешь в ее переулках и карманах. Что это за город? Это может быть и Восточный Берлин, и Будапешт. Ни снега, ни грязи, только аромат кофе разносится по улице. Я случайно набредаю на кафе-булочную, где пахнет так, как и должно пахнуть в подобных местах: кофе, ваниль, шоколад и свежее тесто. Пожалуй, я вернусь сюда на неделе, сяду с чашкой чая и чем-нибудь маленьким и вкусным у окна и буду смотреть на то, что покажет мне Город.
Потом была маленькая шоколадная лавка, приятные новости от чайного магазина, где я смогла купить молочный улун гораздо дешевле обычной цены. Чай с карамелью у них кончился, но что мешает мне создать свою зимнюю смесь для рождественского настроения? И вот в духовке уже подсушивается апельсиновая цедра, а я просматриваю рецепты карамели, чтобы сделать свой карамельно-кардамонно-апельсиново-коричный чай.

@темы: все дни осени

---

Гуляю в тумане

Эта теплая голая осень, эта мягкая ласковая земля под ногами (в парках чинные дорожки из плитки, но всегда же можно свернуть вбок по натоптанной тропке). Я гуляю по аллеям, созерцая туман, клубящийся вдалеке между деревьями. Сколько лет я мечтала о туманных осенних прогулках и вот могу себе их позволить. Пахнет палыми листьями, которые, слава Богу, пока не успели убрать под деревьями. Я ловлю себя на мысли, что это один из запахов детства, когда после школы можно было гулять по ноябрьским дворам, искать последние каштаны и желуди и подцеплять ногами слежавшиеся охапки листвы.

@темы: все дни осени