Искомая зверь
Продолжение "Опасных связей", апология маркизы де Мертей завораживает меня.
Это история о двух женщинах, которые потеряли свои лица. В прямом смысле этого слова.
Это история о том, как красота и искусство способны исцелить самые глубокие раны.
Это рассказ о том, что случается после конца.
Это триумф вечной женственности в заснеженных пейзажах Голландии.
Да, порой это слишком уж прямолинейная книга, героини которой сбиваются с монологов на проповеди.
Но она открыла мне красоту пустоты, ужас и притяжение бездны человеческого лица.
Другой глаз зряч. Художник, безвестный гений, видно, обожал пустоту: уцелевший глаз смотрит с очень высокой точки, где суждения бессмысленны, бесполезны, ибо там они — лишь отсвет противоположных истин. Стряпчий встретил не Изабель, он встретил ее портрет, который не показывает, но обличает; он заглянул в беспощадно-точное зеркало, и увиденное обожгло его жестоко и навсегда."
Это история о двух женщинах, которые потеряли свои лица. В прямом смысле этого слова.
Это история о том, как красота и искусство способны исцелить самые глубокие раны.
Это рассказ о том, что случается после конца.
Это триумф вечной женственности в заснеженных пейзажах Голландии.
Да, порой это слишком уж прямолинейная книга, героини которой сбиваются с монологов на проповеди.
Но она открыла мне красоту пустоты, ужас и притяжение бездны человеческого лица.
"Она, как и ее отец, одета в черное, но это роскошная чернота, обрамленная золотом, — рыхлый бархат, поглощающий свет. Ее руки, которые оспа пощадила больше, чем лицо, выступают из пышных брабантских кружев четко, как на гравюре. Одна из них сжимает закрытый веер, другая — венок из остролиста. Венок оцарапал кожу и, приглядевшись, можно различить капельку крови у безымянного пальца, украшенного огромным рубином — из тех, что зовут «мертвое сердце».
Тонкая талия, широкие плечи, округлая грудь, стыдливо осененная кружевом, ниспадающим сзади с волос и нежданно-дерзко приоткрывшим взору «кое-что» спереди. Весь облик, одновременно и расплывчатый и резкий, влечет к себе и за собой, возбуждает нездоровый интерес. Вытекший глаз смотрит с призывом довольно низменного толка. <...>
Тонкая талия, широкие плечи, округлая грудь, стыдливо осененная кружевом, ниспадающим сзади с волос и нежданно-дерзко приоткрывшим взору «кое-что» спереди. Весь облик, одновременно и расплывчатый и резкий, влечет к себе и за собой, возбуждает нездоровый интерес. Вытекший глаз смотрит с призывом довольно низменного толка. <...>
Другой глаз зряч. Художник, безвестный гений, видно, обожал пустоту: уцелевший глаз смотрит с очень высокой точки, где суждения бессмысленны, бесполезны, ибо там они — лишь отсвет противоположных истин. Стряпчий встретил не Изабель, он встретил ее портрет, который не показывает, но обличает; он заглянул в беспощадно-точное зеркало, и увиденное обожгло его жестоко и навсегда."